Принято считать, что во время аварий людям не следует рассказывать всего, что происходит, дабы не создавать излишней паники. Верно?
Не верно.
Воображение в этих случаях реагирует практически мгновенно и абсолютно беспощадно. Особенно если ты немного знаком с тем, что происходит.

читать дальшеВ нашем городе есть химкобинат, один из самых крупных на Украине, один из самых крупных даже в бывшем Союзе, если уж на то пошло. Источник благополучия трети города, как водится в таких случаях, и источник возможных проблем, о чем успели подзабыть за время слишком долгого соседства.

Был обычный рабочий день… затасканные слова с которых начинается едва ли не половина жутких историй. Эта не будет жуткой, но начиналась она точно также.
Обычный рабочий день неумолимо катился к обеду и уже даже успел перевалить за вожделенную отметку в 12.00, как на улице раздался хлопок. Тихий, ничем не примечательный хлопок.
С самого утра небо было затянуто тучами, да и синоптики обещали на сегодня дождь, так что у этого хлопка были все шансы быть принятым за отдаленный раскат грома, если бы в воздухе, буквально через несколько минут, не почувствовался запах спирта, который появляется только при выбросе большого количества метана.
А потом был еще один хлопок, и еще, и еще…

Все-таки хорошо работать в компании, где все работники так или иначе сталкиваются с химией. Кисло улыбающийся инженер вслух считает удельный вес метана, а потом ехидно интересуется, и что может случиться с газом, который настолько легче воздуха. Товарищ из отдела охраны труда, возведя глаза к потолку, уже в который раз монотонно повторяет, что опасности для жизни нет и не предвидится. Да и весь работающий народ как-то спокойно кивает головой в ответ на известия о выбросе метана на комбината и продолжает лениво работать. И звонить.
Они звонят родным, друзьям и просто знакомым и просят закрыть окна, переждать и уж тем более не шорхаться по улице в это время. А детей не выпускают из школ. Говорят на всякий случай. И паника начинает дымчатой змейкой расползаться по городу. Пока еще слабая, прикрытая испуганным смешком или преувеличенно уверенной улыбкой, говорящей «я знаю, что ничего страшного», но очень хорошо ощутимая, как запах валерьянки, которую пил особо впечатлительный сотрудник еще час назад, но аромат которой все никак не выветрится из комнаты, потому что окна закрыты «на всякий случай», чтобы подстраховаться.

Проходит еще час. И случайно залетевший на работу из отпуска сотрудник сообщает, что на комбинате пожар. До сих пор. Его тушат, конечно, но…
Тем временем появляются и новые подробности. Взрыв произошел в компрессорной. Ничего страшного. Комната набита оборудованием, снесло стену, никто не пострадал, пожар правда еще не потушили, но…

Настроение в комнате неуловимо меняется. Спокойствие становится тяжеловатым. На комбинате ведь много производств и ацетилен рядом и если пожар доберется туда, прежде чем его успеют остановить… Да, подтверждает неизвестно откуда добывший информацию наш специалист по пожарным системам, если пожар не потушат в течение часа город начнут эвакуировать.
И тут выясняется, что не работает сотовая связь.
Ничего удивительного на самом деле, наш оператор всегда плохо справлялся с нагрузкой, тот же Новый Год вспомнить – ни позвонить, ни смску отправить, так что ничего удивительного, но вот только сейчас не праздник. И Чернобыль у нас все помнят слишком хорошо. Тогда ведь тоже не сообщали.

Впечатлительная девушка-секретарь, ответственная за «панику при пожаре» порывается вскочить и уехать домой, забрать семью и перебраться к бабушке в деревню на какое-то время. Остальные нервно улыбаются и пытаются неловкими шутками, скрыть беспокойство.
Заглянувший электрик сообщает, что по улицам ездят машины, подбирают трупы, все замирают в тихом ужасе, но выясняется, что электрик имел ввиду рупор. И вообще это не об аварии речь, это сторонники партий всех мастей собирают людей на завтрашний митинг.
Раздается облегченный смех – воображение сыграло с нами дурную шутку – да, действительно, у нас ведь выборы скоро - и народ пытается снова начать работать. И у народа это даже получается. Только все равно как-то нехорошо, будто все ждут чего-то.

Случаются такие моменты в жизни каждого человека, когда простые истины поворачиваются к тебе другим боком, и ты понимаешь, насколько они правдивы.
Если на комбинате случится взрыв, настоящий, где-нибудь на складах – никуда нас не успеют эвакуировать. Времени не будет. И пусть это маловероятно, пусть логика говорит, что ГО нас бы всех предупредило, от ощущений никуда не денешься. А они говорят, что именно сегодня, вдруг, а вдруг – ведь бывает же всякое – все может закончиться. И даже страха нет, просто жизнь начинает казаться куда ярче, чем минуту назад, и жаль становится, что очень много не успел, что надо было, и очень многое сделал, чего было не надо.


Все закончилось нормально. Пожар потушили, детей из школ отпустили домой, единственному пострадавшему оказали помощь. Очередной день из жизни города пошел к концу без ощутимых последствий для умственного и физического здоровья его жителей. Можно не сомневаться, что будут сделаны соответствующие выводы на всех уровнях: наши господа политики увидят возможность опять полить грязью друг друга, журналисты порадовать очередной страшилкой, руководство завода, кажется, в очередной раз осознает, что надо либо менять оборудование, либо работников, все остальные тоже что-нибудь поймут или просто забудут, как мелкую неприятность… Скорее последнее. Не мне судить.

Мне следует только сказать судьбе «спасибо» за то, что она напомнила мне о том, что я начала забывать – можно действительно не успеть слишком многого. И за то, что она напомнила мне об этом не тем способом, которым сделала это в первый раз.