Важно совсем не то, что пишут на заборах. Заборы и существуют для того, чтобы на них писали непристойности.(с) И.Порошин
читать дальшеПервая находится здесь http://diary.ru/~assell/?comments&postid=17706574
Вообще-то, запил я после победы на турнире в Ирландии. Оттуда я поехал в Манчестер, остался там с парой друзей и все закончилось тем, что я стал пить каждій день. Я знал, что приближается чемпионат мира, и очень хорошо понимал как это важно, но остановиться не мог. Водка, Southern Comfort (Southern Comfort – формально является ликером, но существуют и другие его определения: виски-ликер, бурбон-ликер и фруктовый бурбон. Скорее всего, напиток произошел от домашнего рецепта. Год и место рождения: 1860, Новый Орлеан. Сегодня производство “Саузен Комфорт” сосредоточено в Сент-Луисе, штат Миссисипи.Один из главных компонентов Southern Comfort – персики, которые в течение нескольких месяцев настаивают на бурбоне (делается на основе кукурузного виски). Детали технологии держат в секрете, известно лишь, что на конечной стадии добавляют сахар и ароматические экстракты, среди которых лимонное масло. А всего в ликере около сотни различных компонентов. Пить его можно. Можно с колой, тоником, лимонадом или соком. Можно в составе коктейлей. Но приятнее всего в чистом виде со льдом, чтобы убедиться в объективности следующего определения: Southern Comfort – это “виски для женщин и ликер для мужчин, довольно дорогой напиток – прим мое) с лимонадом, пиво – вот моя жизнь при постоянных переездах. Я выиграл подряд два турнира и, как идиот, поверил, что ситуация стала улучшаться. Я попался в ловушку, ошибочно решив, что преодолел свои дурные привычки. Пит Кохен научил меня думать позитивно – даже чересчур позитивно, если честно. Я больше не считал себя алкоголиком. Он сказал, что я теперь контролирую свою жизнь, и если мне захочется выпить - я могу выпить. Звучало впечатляюще, и я поверил.
В результате запустился защитный механизм отрицания. Раз я не алкоголик, значит, не стоит волноваться, если я буду пить время от времени. Вот только у меня никогда не было способности ограничиться лишь парой бутылок пива, и было глупо полагать, что она появилась неизвестно откуда. Вскоре выяснилось, что ее нет по-прежнему: после пары бутылок мне хотелось еще парочку, потом еще и так продолжалось до тех пор, пока я не валился под стол.
Моя десятичасовая развлекательная программа, начиналась в 5 вечера и заканчивалась в 2 или 3 часа утра, потом шло утреннее пробуждение и похмелье, потом все начиналось заново. Я проводил в спортзале полчаса и думал: «Пусть я пью – ничего страшного. Мои тренировки это поправят. Если я буду держать себя в приличной форме, то, по крайней мере, не явлюсь в Шеффилд, похожий на пришедшего прямо с улицы непонятно кого».
Перед Шеффилдом я устроил себе неделю полного воздержания, чтобы прийти в себя. Это было похоже на безумный спринтерский забег. Сейчас, когда я оглядываюсь назад, я не могу согласиться с некоторыми утверждениями Пита – например, о моей способности умеренно пить – однако, многое, из того, что он говорил мне, имело положительный эффект, которым я не сумел воспользоваться. Вместо того, чтобы вернуться в Чигвелл сразу же после победы на двух турнирах, я решил: «Отлично. Я снова играю хорошо, так что можно пойти и повеселиться с теми людьми, которые знают, что такое настоящий праздник». На следующий день серьезно думать о том, как мне следует поступать дальше, я не мог – у меня началась депрессия.
Я не говорю, что моя депрессия и есть причина проигрыша в Шеффилде, но помочь победе она тоже не могла. И завершение Чемпионата мира для меня не смогло положить ей конец. После своего поражения мне было невыносимо видеть снукер по телевизору. Нет ничего хуже, когда турнир, который закончен для тебя, продолжается, а люди обсуждают твой вылет. Я оставался в Шеффилде еще три дня. Приходил в Crucible, выпивал пару стаканов, а потом исчезал в ближайшем баре или приглашал всех друзей к себе в отель. По крайней мере, у меня хватало выдержки, не напиваться перед всеми остальными игроками.
На самом деле, мне просто хотелось держаться от всех них подальше. Я и в лучшие-то временя не чувствовал себя комфортно в обществе большинства игроков. Снукерная среда предназначена для того, чтобы я выполнял свою работу, пока я сконцентрирован на этом – мне удается ее выносить, но я не приезжал бы на турниры только для того, чтобы сказать знакомым «Привет», потому что между нами очень мало общего.
После Шеффилда, я провел несколько дней в Лондоне и еще пару в Манчестере. Там все и случилось. Я снова запил, пара бутылок плавно превратилась в шестинедельный загул. Ничего удивительного, что вскоре моя депрессия усилилась, а я смог признаться себе, что дальше так жить невозможно. Именно поэтому я решил вернуться в Narcotics Anonymous (Некоммерческая общество для тех, кто хочет избавиться от наркотической зависимости. Группы встречаются каждую неделю в арендованных помещениях. В основе лечения лежит программа Twelve Steps (Двенадцать Шагов) – адаптированная программа общества Alchocolic Anonymous. Первое собрание было проведено в Лондоне в 1980г. – прим мое)
Я не приходиил на наши собрания, пока занимался саморазрушением. Мне было бы стыдно признать, что я вернулся к тому, с чего начинал. Первые несколько недель мне казалось, что это и не потребуется: я контролировал количество выпитого и просто хорошо проводил время. Пит говорил мне, что у меня достаточно душевных сил, чтобы пить. Правда он также говорил, что мне следует быть и достаточно сильным и осознать, что алкоголь не в состоянии помочь мне. У Пита были самые лучшие намерения, но, я думаю, он переоценил мою силу духа. Несмотря на все, что я говорил ему, он не смог принять того, что я не из тех парней, которые могут, отгуляв всю ночь, проснуться на следующее утро и сказать: «И мне действительно нужно все это? Нет не нужно». Стоило мне только начать, как единственным моим желанием, становилось продолжить дальше. Я никогда не был одним из тех рассудительных людей, которые, проводя время на вечеринке, способны получать удовольствие от пары бокалов. Я пытался держать под контролем количество выпитого и свои ночные похождения. Но у меня не получалось.
В общем, я понял - единственное, что мне осталось – вернуться в НА. На момент написания этих строк, я не пью уже четыре месяца – это второй раз, когда мне долгое время удается воздерживаться от алкоголя. Я знаю, подобное вы уже слышали от меня, но за прошедшее время многое изменилось и, надеюсь, у меня получится жить по-новому. Так.. Что еще.. Я бросил курить. Невероятно, никогда не думал, что у меня получится, но я справился и чувствую себя довольно неплохо без сигарет. Последние четыре месяца я серьезно начал заниматься фитнесом, более того – мне понравилось. Это действительно необходимо. Упражнения не только становятся настоящим лекарством, они помогают занять время, так как когда вы перестаете разрушать свой организм, обнаруживается, что у вас дьявольски много свободного времени: много времени, чтобы позволить себе чувства и эмоции, которые могут стать опасными. Я не принадлежу к тому типу людей, которые могут сесть, расслабиться и думать: «Как я безмятежен. Не правда ли мир чудесное место?» Я рожден, чтобы действовать. Мне хочется постоянно подталкивать себя к чему-нибудь, заставлять себя выполнять энергичные упражнения или уйти в армейский лагерь на два месяца. Я никогда не делал этого, но это то, что по-настоящему нравится мне: вы знаете: живи с нагрузкой. Возможно, метания из стороны в сторону кажутся не слишком здоровыми со стороны, но таков мой путь. И та дорога, по которой я иду сейчас, мне нравится.
Люди, посещающие вместе со мной собрания, очень поддержали меня после моего возращения. Я приходил на встречи два-три раза в неделю. Три раза были оптимальным вариантом, но иногда у меня не получалось, и я чувствовал себя хуже. Три собрания в неделю позволяли мне ощущать, что я твердо стою земле, напоминали – с чего я начал и чем мог бы закончить, ведь я видел людей, которые только вышли из загула и понимал, во что мог превратиться сам. Сейчас я не думаю, что мне необходимы алкоголь и наркотики, я просто думаю о мучениях, которые пережил в Шеффилде, чувствуя себя одиноким и несчастным. Я был в такой депрессии, что не желал никого видеть рядом с собой, и никто и не хотел быть рядом. К счастью, я понял, что подошел к точке, где должен сделать выбор: продолжать уничтожать себя, проводя все свое время в доме, переполненном людьми, готовыми сделать все, что я пожелаю или снова начать посещать собрания, которые помогут мне достигнуть душевного равновесия. Я осознал, что после собраний мне гораздо больше удается чувствовать себя спокойным и довольным. Из всех перепробованных средств – это оказалось наилучшим.
to be continued
Вообще-то, запил я после победы на турнире в Ирландии. Оттуда я поехал в Манчестер, остался там с парой друзей и все закончилось тем, что я стал пить каждій день. Я знал, что приближается чемпионат мира, и очень хорошо понимал как это важно, но остановиться не мог. Водка, Southern Comfort (Southern Comfort – формально является ликером, но существуют и другие его определения: виски-ликер, бурбон-ликер и фруктовый бурбон. Скорее всего, напиток произошел от домашнего рецепта. Год и место рождения: 1860, Новый Орлеан. Сегодня производство “Саузен Комфорт” сосредоточено в Сент-Луисе, штат Миссисипи.Один из главных компонентов Southern Comfort – персики, которые в течение нескольких месяцев настаивают на бурбоне (делается на основе кукурузного виски). Детали технологии держат в секрете, известно лишь, что на конечной стадии добавляют сахар и ароматические экстракты, среди которых лимонное масло. А всего в ликере около сотни различных компонентов. Пить его можно. Можно с колой, тоником, лимонадом или соком. Можно в составе коктейлей. Но приятнее всего в чистом виде со льдом, чтобы убедиться в объективности следующего определения: Southern Comfort – это “виски для женщин и ликер для мужчин, довольно дорогой напиток – прим мое) с лимонадом, пиво – вот моя жизнь при постоянных переездах. Я выиграл подряд два турнира и, как идиот, поверил, что ситуация стала улучшаться. Я попался в ловушку, ошибочно решив, что преодолел свои дурные привычки. Пит Кохен научил меня думать позитивно – даже чересчур позитивно, если честно. Я больше не считал себя алкоголиком. Он сказал, что я теперь контролирую свою жизнь, и если мне захочется выпить - я могу выпить. Звучало впечатляюще, и я поверил.
В результате запустился защитный механизм отрицания. Раз я не алкоголик, значит, не стоит волноваться, если я буду пить время от времени. Вот только у меня никогда не было способности ограничиться лишь парой бутылок пива, и было глупо полагать, что она появилась неизвестно откуда. Вскоре выяснилось, что ее нет по-прежнему: после пары бутылок мне хотелось еще парочку, потом еще и так продолжалось до тех пор, пока я не валился под стол.
Моя десятичасовая развлекательная программа, начиналась в 5 вечера и заканчивалась в 2 или 3 часа утра, потом шло утреннее пробуждение и похмелье, потом все начиналось заново. Я проводил в спортзале полчаса и думал: «Пусть я пью – ничего страшного. Мои тренировки это поправят. Если я буду держать себя в приличной форме, то, по крайней мере, не явлюсь в Шеффилд, похожий на пришедшего прямо с улицы непонятно кого».
Перед Шеффилдом я устроил себе неделю полного воздержания, чтобы прийти в себя. Это было похоже на безумный спринтерский забег. Сейчас, когда я оглядываюсь назад, я не могу согласиться с некоторыми утверждениями Пита – например, о моей способности умеренно пить – однако, многое, из того, что он говорил мне, имело положительный эффект, которым я не сумел воспользоваться. Вместо того, чтобы вернуться в Чигвелл сразу же после победы на двух турнирах, я решил: «Отлично. Я снова играю хорошо, так что можно пойти и повеселиться с теми людьми, которые знают, что такое настоящий праздник». На следующий день серьезно думать о том, как мне следует поступать дальше, я не мог – у меня началась депрессия.
Я не говорю, что моя депрессия и есть причина проигрыша в Шеффилде, но помочь победе она тоже не могла. И завершение Чемпионата мира для меня не смогло положить ей конец. После своего поражения мне было невыносимо видеть снукер по телевизору. Нет ничего хуже, когда турнир, который закончен для тебя, продолжается, а люди обсуждают твой вылет. Я оставался в Шеффилде еще три дня. Приходил в Crucible, выпивал пару стаканов, а потом исчезал в ближайшем баре или приглашал всех друзей к себе в отель. По крайней мере, у меня хватало выдержки, не напиваться перед всеми остальными игроками.
На самом деле, мне просто хотелось держаться от всех них подальше. Я и в лучшие-то временя не чувствовал себя комфортно в обществе большинства игроков. Снукерная среда предназначена для того, чтобы я выполнял свою работу, пока я сконцентрирован на этом – мне удается ее выносить, но я не приезжал бы на турниры только для того, чтобы сказать знакомым «Привет», потому что между нами очень мало общего.
После Шеффилда, я провел несколько дней в Лондоне и еще пару в Манчестере. Там все и случилось. Я снова запил, пара бутылок плавно превратилась в шестинедельный загул. Ничего удивительного, что вскоре моя депрессия усилилась, а я смог признаться себе, что дальше так жить невозможно. Именно поэтому я решил вернуться в Narcotics Anonymous (Некоммерческая общество для тех, кто хочет избавиться от наркотической зависимости. Группы встречаются каждую неделю в арендованных помещениях. В основе лечения лежит программа Twelve Steps (Двенадцать Шагов) – адаптированная программа общества Alchocolic Anonymous. Первое собрание было проведено в Лондоне в 1980г. – прим мое)
Я не приходиил на наши собрания, пока занимался саморазрушением. Мне было бы стыдно признать, что я вернулся к тому, с чего начинал. Первые несколько недель мне казалось, что это и не потребуется: я контролировал количество выпитого и просто хорошо проводил время. Пит говорил мне, что у меня достаточно душевных сил, чтобы пить. Правда он также говорил, что мне следует быть и достаточно сильным и осознать, что алкоголь не в состоянии помочь мне. У Пита были самые лучшие намерения, но, я думаю, он переоценил мою силу духа. Несмотря на все, что я говорил ему, он не смог принять того, что я не из тех парней, которые могут, отгуляв всю ночь, проснуться на следующее утро и сказать: «И мне действительно нужно все это? Нет не нужно». Стоило мне только начать, как единственным моим желанием, становилось продолжить дальше. Я никогда не был одним из тех рассудительных людей, которые, проводя время на вечеринке, способны получать удовольствие от пары бокалов. Я пытался держать под контролем количество выпитого и свои ночные похождения. Но у меня не получалось.
В общем, я понял - единственное, что мне осталось – вернуться в НА. На момент написания этих строк, я не пью уже четыре месяца – это второй раз, когда мне долгое время удается воздерживаться от алкоголя. Я знаю, подобное вы уже слышали от меня, но за прошедшее время многое изменилось и, надеюсь, у меня получится жить по-новому. Так.. Что еще.. Я бросил курить. Невероятно, никогда не думал, что у меня получится, но я справился и чувствую себя довольно неплохо без сигарет. Последние четыре месяца я серьезно начал заниматься фитнесом, более того – мне понравилось. Это действительно необходимо. Упражнения не только становятся настоящим лекарством, они помогают занять время, так как когда вы перестаете разрушать свой организм, обнаруживается, что у вас дьявольски много свободного времени: много времени, чтобы позволить себе чувства и эмоции, которые могут стать опасными. Я не принадлежу к тому типу людей, которые могут сесть, расслабиться и думать: «Как я безмятежен. Не правда ли мир чудесное место?» Я рожден, чтобы действовать. Мне хочется постоянно подталкивать себя к чему-нибудь, заставлять себя выполнять энергичные упражнения или уйти в армейский лагерь на два месяца. Я никогда не делал этого, но это то, что по-настоящему нравится мне: вы знаете: живи с нагрузкой. Возможно, метания из стороны в сторону кажутся не слишком здоровыми со стороны, но таков мой путь. И та дорога, по которой я иду сейчас, мне нравится.
Люди, посещающие вместе со мной собрания, очень поддержали меня после моего возращения. Я приходил на встречи два-три раза в неделю. Три раза были оптимальным вариантом, но иногда у меня не получалось, и я чувствовал себя хуже. Три собрания в неделю позволяли мне ощущать, что я твердо стою земле, напоминали – с чего я начал и чем мог бы закончить, ведь я видел людей, которые только вышли из загула и понимал, во что мог превратиться сам. Сейчас я не думаю, что мне необходимы алкоголь и наркотики, я просто думаю о мучениях, которые пережил в Шеффилде, чувствуя себя одиноким и несчастным. Я был в такой депрессии, что не желал никого видеть рядом с собой, и никто и не хотел быть рядом. К счастью, я понял, что подошел к точке, где должен сделать выбор: продолжать уничтожать себя, проводя все свое время в доме, переполненном людьми, готовыми сделать все, что я пожелаю или снова начать посещать собрания, которые помогут мне достигнуть душевного равновесия. Я осознал, что после собраний мне гораздо больше удается чувствовать себя спокойным и довольным. Из всех перепробованных средств – это оказалось наилучшим.
to be continued
@темы: перевод, снукер, Биография Салливана